«СПАСИБО, ЧУВАКИ!» Брайан Сетцер: Я очень рад, что именно ты берешь интервью, Крис. Мне гораздо лучше говорить с тобой, чем с журналистом, который просто делает свою работу. Это позволяет не говорить о мелочах.
Крис Чейни: Третий лишний. Мне так нравится говорить, о том, что вы, парни, снова возвращаетесь в Австралию.
Брайан Сетцер: Сейчас самое время для этого.
Крис Чейни: По этому поводу ходят разные слухи. Я не думаю, что люди ожидали вашего возвращения. Последний раз вы тут были в 1990 году во время Let's Go Faster-тура, мне кажется.
Брайан Сетцер: Я думаю, ты прав, 17-18 лет назад. Давненько…
Крис Чейни: Сохранились ли у тебя какие-нибудь воспоминания о том туре?
Брайан Сетцер: Ты знаешь, на ум всегда приходят самые плохие воспоминания. Я помню историю с Барнси. Мне кажется, его жена захотела придать его внешности немного стиля - ей всегда нравилось, как выглядят Stray Cats. Она спросила, может ли она одолжить у меня бриолин, я сказал, «Да, без проблем, возьми мой «Royal Crown».
Что сказать… Эта херня просто ослепила Барнси! Судя по всему, эта штука попала ему в глаза. У него началась очень сильная аллергическая реакция. Я помню его в аэропорту на следующий день в повязке на глазах, и когда я спросил его: «Что случилось?», он ответил: «Твой бриолин временно ослепил меня».
Я себя ужасно чувствовал. Это была просто баночка с бриолином.
Крис Чейни: Ты знаешь, то же самое случалось и со мной. Мы были в Британии в прошлом году, и в конце тура мне пришлось искать фотальмологическую больницу в Манчестере. Мы вынуждены были отменить одно шоу, и это было совсем не прикольно.
Я думаю, что могло следствие комбинации красной краски, лака для волос и прочего мусора. Это был летальный коктейль.
Брайан Сетцер: Мы парни, а что с нашими волосами!
Крис Чейни: Я думаю, что этот австралийский прощальный тур будет необычным. Все так счастливы видеть вас снова, парни, но есть еще ощущение того, что все происходит в последний раз.
Брайан Сетцер: Это необычно и для нас тоже. Это клево, просто сказать «Пока!» Я люблю своих парней, и я люблю группу. Я всегда думал, что когда мне будет 50 лет, никаких туров я уже проводить не буду. Мне не нужно тебе рассказывать – ты ждешь в аэропорту, твой рейс задерживается, ты летишь 14 часов, приземляешься, застреваешь в пробке, селишься в отель, а сервис обслуживания комнат не работает.
Я просто не могу этого больше выносить, ты понимаешь?
Крис Чейни: Да, мне знакомо это чувство. Мне не приходилось ездить в турне настолько долго, как тебе, но меня это уже очень изматывает.
Брайан Сетцер: Именно. Я без остановок ездил в турне 30 лет, постоянно путешествуя по миру. Мне надо немного притормозить, посмотреть, как растут дети. Я не собираюсь прекращать играть, но туры – это уже немного не для меня.
Крис Чейни: Справедливо. Я хочу вернутся немного назад. Я не уверен, что много людей знают об этом, но когда вы были тинэйджерами, вы собрали вещи и двинули в Британию в поисках успеха. Насколько вы были уверены в своих силах? Думали ли вы о провале?
Брайан Сетцер: Это было похоже на приключение Гекльберри Финна: трое пацанов спускаются на плоту по реке. Слово «рокабилли» еще не вошло в наш словарный запас, мы не знали, что это такое, но мы любили музыку, которую мы слушали. Даже американцы не знали, как это называется, хотя термин «рокабилли» был придуман здесь, Джинном Винсентом и Эдди Кокреном.
Никто в США не знает, кем они были, даже наши мамы и папы ни разу не слышали о них. Однажды я взял британский журнал, и в нем была фотография парня на обложке, который выглядел как я, и там я прочел слово «рокабилли». У парня были серьги и татуировки, и я сказал: «Боже мой, это где-то существует, эта штука, которую мы делаем, происходит где-то в мире». И мы решили, что обязательно поедем туда, где люди знают, что такое «рокабилли».
Крис Чейни: Вы, наверное, думали, что вы можете поехать В Англию и играть для большей аудитории, но вы наверняка не рассчитывали делать хиты для Тор-10.
Брайан Сетцер: О, нет, все это были только мечты. Лондон казался местом, где много чего происходит. Мы были просто маленькой группой из Штатов, играющей в барах. Мы почти провалились, мы жили там месяц, и у нас почти не было денег. И тут внезапно все взорвалось.
Крис Чейни: Я помню, мы были в Штатах некоторое время тому назад, и Слим Джим пришел посмотреть на нас в House of Blues в Лос- Анджелесе. Он мне рассказывал, как вы прибыли на таможню по отдельности, но по тому, как вы выглядели и как одевались, было очевидно, что вы вместе. Несмотря на ваш подозрительный внешний вид, таможенники все равно вас пропустили.
Брайан Сетцер: Мы все были в рокабилльном прикиде, в розовых рубахах, с коками и с контрабасом в придачу.
Крис Чейни: Такие люди, как Роберт Плант и «Роллинг Стоунз» специально приходили на ваши выступления в Лондоне, чтобы вас увидеть. Я знаю, что вы подружились с ними, но это, наверное, была поворотная точка к сумасшествию.
Брайан Сетцер: О, да. Это было сумасшествие. Роберт Плант - один из самых приятных людей, которых ты можешь встретить, не говоря уж о других рок-звездах - настолько он приземленный человек. Он пришел к нам за кулисы в Бирмингеме и сказал: «Я люблю вашу группу». Я не думаю, что он когда-либо пропускал шоу, которые мы играли в Лондоне. Он отменил шоу на радио, чтобы прийти поиграть в софтбол у меня во дворе. Моя мама в него влюбилась, она сказала: «Он такой симпатичный». Она любила его манеры, но я-то знаю, что это у Роберта такой способ произвести хорошее впечатление на мам.
Крис Чейни: Я хотел поговорить о вашем звуке и вашей энергии, парни. В таких песнях, как «Runaway Boys» и «Rumble in Brighton» вы звучали, как голодная панк-рок группа, но при этом панк-группа, которая могла круто играть. Сыграла ли лондонская паб-сцена свою роль в создании вашего индивидуального звука?
Брайан Сетцер: Это хороший вопрос, Крис. Она на нас повлияла постольку, поскольку. Когда я услышал панк-рок, его энергия показалась мне параллельной рокабилли-музыке. Нравиться вам это или нет, она на нас сильно повлияла. Я помню, когда вышла та самая, первая пластинка Sex Pistols, я сказал «Вау, рок-н-ролл вернулся». Он мог быть более тяжелым по звучанию, но та же самая энергия вернулась.
Крис Чейни: Я видел вас, парни, играющими на Hootenanny в 2003 году. Я никогда не забуду, как вы вышли на сцену и сыграли так, как будто ваши жизни зависели от того, как хорошо вы отыграете. Наверное, всегда должен ощущаться голод, чтобы показать себя, когда бы вы ни выходили на сцену. Вы думаете об этом или это чувство само приходит к вам, как только вы начинаете играть первую песню?
Брайан Сетцер: Ты знаешь, кто такие Stray Cats? Это три парня, которые выросли в одном квартале. Я знаю все о Джиме и наоборот, и он не собирается производить на меня впечатление. Я хорошо помню, как его побили на школьном стадионе! У каждого из нас есть что-то друг на друга. И между нами на самом деле есть химия - когда мы выходим на сцену, что-то происходит. И во многом это происходит потому, что мы выросли почти на одной улице.
Кажется, что именно поэтому супер-группы никогда не срабатывают. Просто потому, что ты соединяешь супер-классных музыкантов вместе, еще не значит, что между ними возникнет эта химия.
Крис Чейни: Когда вы в туре, что вы делаете, чтобы развлечься? В автобусе, по-моему, довольно скучно.
Брайан Сетцер: Мы берем с собой бейсбольные мячи, потсоянно пытаемся придумать что-то в дороге, чтобы оставаться активными. Ведь так легко соскочить на пиво, а потом переходишь на виски. Это простая ловушка, а люди гадают, почему рок-н-роллеры на это съезжают –на самом деле, пьянство происходит просто от скуки.
Крис Чейни: Ты выходишь на сцену и думаешь: «Блин, последняя стопка была лишней».
Брайан Сетцер: Даже в Париже я бывал на Эйфелевой башне чаще, чем французы. Фокус в том, чтобы держать себя занятым, делая что-то продуктивное.
Крис Чейни: Немного отвлечемся от Stray Cats. С Brian Setzer Orchestra ты добился огромного успеха, даже больше, чем достигли Stray Cats: несколько премий Грэмми, миллионы пластинок, целая линия «Гретчей» названа в честь тебя – чего еще можно достичь?
Брайан Сетцер: Я скажу тебе, чем я хочу заняться в следующем году, после австралийского тура. Я хочу поехать в Нэшвилл и написать пару хороших песен. Это на самом деле означает следующее. Писать партитуры для биг-бенда – масштабный проект, который требует много времени. Для этого я пожертвовал написанием песен. Я не писал новых песен несколько лет! А в Нэшвилле есть пару песенников, с которыми я хотел бы засесть за работу. Я не знаю, будут ли они со мной работать, но я хотел бы написать дюжину реально хороших песен.
Крис Чейни: Ты фан Джимми Вебба? Я люблю песни Глена Кемпбела. Этот стиль написания меня просто прибивает.
Брайан Сетцер: Я люблю Вичиту Лайнмен. Я люблю Глена Кемпбела. Он никогда не упоминается в прессе, но он такой классный гитарист.
Крис Чейни: Он феноменален. Он один из тех парней старой школы, который может делать все, он просто прикалывается, когда играет на гитаре. Он, наверное, может даже починить твои часы.
Брайан Сетцер: Была смешная история: Джо Страммер из Clash и я решили отдохнуть. Мы слушали однажды Вичиту Лайнмен и Джо сказал: «Это песня про кокаин, это лайнмен (тот, кто делает дорожки)». Я возразил, что лайнмен - это тот, кто проводит телефонные линии. А Джо сказал: «В том-то и прикол, он хочет, чтобы ты так думал, но песня на самом деле о кокаине». Я обожаю эту историю. Джо был веселым чуваком. И отличным другом.
Крис Чейни: Я люблю Clash за то, что они не придерживались правил панк-сцены. Они хотели быть классной рок-н-ролльной бандой. Они пришли из панка, но вплели разные элементы в свою музыку. И это сделало их наиболее классной из панк-групп.
Брайан Сетцер: Они были единственной бандой в панк-роке, которая писала песни. В рокабилли-музыке Stray Cats писали отличные песни. У большинства групп есть это Go Cat Go. И дальше этого они не идут. Вы, парни, пишете отличные песни, и поэтому вы там, где вы есть.
Крис Чейни: У меня всегда была идея, что музыка должна звучать хорошо на акустической гитаре, и не надо выкручивать громкость, чтобы песня отлично звучала, она должна трансформироваться в любую форму. Я думаю, что не надо сходить с этого пути, музыка должна звучать только лучше, когда ты подключаешься.
Брайан Сетцер: Ваша группа действительно делает музыку и сделала что-то существенное, так что снимаю шляпу. Я всегда хотел сказать это тебе, Крис. Вы сделали что-то уникальное со звуком. И это проблема сегодня, все хотят сделать звук таким, как это звучало в 1955 году.
Крис Чейни: Спасибо. Я ценю это. Мы пришли из рокабилли, и мы работали на очень традиционной сцене. Но мы очень рано поняли, что хотим продвигать нашу музыку дальше, чем просто придерживаться так называемых правил. Вы, парни, были стимулом и сильно повлияли на нас.
Брайан Сетцер: Спасибо, чувак.
Перевод - Стасон (Poison Bar)
Посмотреть, как Brian Setzer Orchestra исполняют "Pipeline":
Комментариев нет:
Отправить комментарий